а че че а че

бит шатает голову нины — и уже, между прочим, не первый час; иногда ей кажется, что эта самая несчастная голова вот-вот взорвётся, и тогда она подходит к диджею и орёт ему: «у меня щас башка лопнет»; диджей кивает ей на это в такт своему новому треку, улыбается и делает немного громче; он говорит, что это пиздатый трек и он всем нравится — нина представляет, как перекусит ему артерию, и уходит обратно к бару.

день сегодня из тех, которые называют сумасшедшими — или «бля, пиздец», кому как нравится; посетителей немерено — и все какие-то поразительно изъёбистые, и всем нужно сегодня забить «что-то интересное», и всем «а вы что посоветуете?». нина улыбается и рассказывает им про их новый обалдительно вкусный табак, забивает им кальяны и отвечает очаровательное «да, секунду», когда они говорят ей, что нужно поменять угли; нина говорит им про себя, что у неё есть два глаза — и они на лице, а не на жопе; это значит, что она прекрасно видит, что там и кому нужно поменять — и делает это настолько быстро, насколько возможно. «работа в сфере обслуживания меня убьёт», — думает нина; и всё же — несёт новые угли.

пространство сотрясается, сжимаемое и разжимаемое туда-сюда басами в новом хите их облаковского диджея, в помещении висит густой дым, а ещё сейчас довольно душно; всё кажется очень сумбурным — неоновые синие и розовые огни плавятся и облизывают глаза, нина после долгой смены немного плывет, но всё ещё уверенно стоит на ногах. бармен с заботливым снисхождением протягивает ей стакан виски — она отпивает из него и поворачивается на подошедшего к ней мужика. мужик что-то спрашивает про кальян — но нина видит, что на самом деле он хочет спросить, не нужен ли её маме зять; только этого, блять, не хватало.

нина открывает было рот, чтобы ответить что-то корректное, спокойное, но металлическое — чтобы чувак понял, что не на ту напал, но спасение приходит откуда не ждали — перед ней выплывает танюха.

у тани охуенно яркие ногти и глаза потрясающего цвета какой-то болотной жижи неясного происхождения; нина смотрит на неё и расплывается в довольной улыбке — таня приехала, чтобы забрать её с работы; губы нины растягиваются и от этого подстёршаяся за целый день пыльно-бордовая помада ощущается на них засохшей оболочкой; похуй, на всё похуй — не похуй только на танюху.

— десять минут, — нина повышает голос, чтобы её было лучше слышно посреди всего бедлама, — я сейчас выйду.

услышавший их разговор сменщик нины смеётся и отпивает из того же стакана; нина передаёт ему свежезабитый кальян — «это за пятый стол» — и мысленно крестит его на удачу; нина не верит в бога — но бывают ночи в «облаке», когда его работникам ничего, кроме бога, помочь не в силах; «эта ночь будет из таких», — думает нина, быстро собирает свои вещи и выходит из кальянной.

свежий воздух — таня ждёт ее на углу здания; нина выуживает из пачки две вишнёвых сигареты и протягивает одну подруге, потом прикуривает ей из своих рук; она замечает припаркованную рядом малиновую ладу: лада — повидавшая виды, но ей уже родная, таня — ебанутая и обалденно рыжая; облачный пыхтит во всей своей напыщенности, по нему ползут люди: выгуливая маленьких пушистых собак, которых любой из здоровых юговских котов сожрал бы и не подавился, или спеша пропить уже этот очередной вечер в закрытом от мира конохово.

все эти мухи каждую пятницу тонут в пиве — нина знает; нина их полудохлым трупикам каждую пятницу улыбается и говорит: «мы закрываемся через полчаса».

пьяный мужик подходит к ним стрельнуть сигарету, когда нина тушит бычок об урну:

— не, мы не курим, — нагло отвечает она, отправляя окурок в мусорку; нина делает это с молниеносной скоростью: за миллисекунду до того, как таня скажет этому мужику, чтобы он шёл отсюда нахуй своей дорогой, отъебался и не появлялся здесь больше, засунул себе свои вопросы в анал ... ну, и прочие разнообразные красноречивые предложения, свойственные танюхе.

«за это ведь я её и люблю», почему-то думается нине.

они садятся в тачку, и нина слегка проваливается в немного потёртом кресле; танина машина выглядит охуенно — настолько, насколько может выглядеть охуенно малиновая лада; кошачье обоняние нины бьёт тревогу: ОХУЕТЬ ЗДЕСЬ ЗАПАХИ В САЛОНЕ ... нина привыкла, и уже не обращает на претензии своего носа внимания.

она закрывает дверь и старается ею не хлопнуть, получается сомнительно — но нина не тушуется и делает вид, что так и надо.

— заебалась, — протягивает она, доставая из кармана жвачку и предлагая её танюхе, длинными ногтями тыкая кнопку включения на старой магнитоле, — мы домой?

разворачиваясь на переднем через плечо, она закидывает свою сумку на заднее сидение, поворачивается к тане и с каким-то неясным чертовским подтекстом смотрит ей в глаза.

— ...или мы в говно?